к земле, — потребовал Иван.- Сейчас мы его спеленаем…

Времени на разговоры не было. Я подскочил к Сергею, который упал на колени, и выпустил наружу темные крылья, закрывая ими парня от Шереметьевых и Пожарских. Одержимый распахнул глаза, уставился на меня в упор и жутко оскалился. И глаза его были нечеловеческими. Они были полны ужаса и боли.

— Уходи. Мы не тронем тебя, — приказал я тьме в груди Суворова.

— Обманешь? — просипело существо.

— Даю слово. Уходи и не возвращайся.

— Слово ведьмака? — усмехнулась нежить.

— Ты можешь довериться мне и остаться в живых, или я вытащу тебя. И убью.

Сгусток первородной тьмы выскользнул изо рта Сергея, словно смола. Потеки превратились в жирные темные перья. Затем распахнулись крыльями и захлопали, расплескивая черную жижу.

— Темный, — неожиданно ласково проворковала жуткая птица и резко оттолкнувшись от лица ведьмака, вознеслась в небо.

Я развернул свои крылья, чтобы отвлечь товарищей. И подхватил потерявшего сознание Суворова. Затем положил его в месиво из грязи и подпаленной травы и поднялся на ноги.

Ведьмаки стояли вокруг и смотрели на меня настороженно и даже испуганно.

— Что он ел? — спросил я сипло. — Или пил? Кто разделил с ним трапезу?

— Я не захотела есть вяленое мясо, которое он мне предложил, — дрогнувшим голосом отозвалась Алина.

— Что за мясо?

— Сергей взял с собой из сухого пайка, — пояснила Шереметьева.

Я подошёл к неподвижно лежавшему Суворову. Присел рядом с ним, похлопал ладонями по карманам. И вытащил пакет с логотипом фирмы. Упаковка была надорвана, внутри лежали нарезанные соломкой кусочки сухого туристического пайка.

Пожарский подошёл ко мне, осторожно заглянул через плечо:

— Ничего не понимаю, — пробормотал парень. — Полагаешь дело в мясе?

— Он был единственным, кто его ел, — задумчиво ответил я, рассматривая пакетик. — И он был единственным, кто стал одержимым.

— На мануфактуре завелась нечисть? — уточнила Марья.

Я покачал головой:

— Не думаю. Вернее, уверен, что нет.

Вытащил одну из соломок, с интересом повертел ее в руке. И заметил, что снизу мясо было будто бы темнее. Словно бы подкрашено чернилами. Я коснулся пятна и заклинание, наложенное на мясо, откликнулось на зов темного ведьмака. Перевернул пакет и довольно улыбнулся:

— А вот и разгадка.

Эта фраза заинтересовала не только близнецов-Пожарских. Даже Шереметьевы подошли ко мне, и посмотрели на упаковку.

У нижней склейки пайка виднелась едва заметная дырочка. Как будто неаккуратный маленький надрез.

— И кто это сделал? — удивлённо пробормотал Олег.

— Да ясно кто, — хмуро ответил Пожарский и обернулся к Ленькам.

— Это не мы, милсдарь, Спасителем клянусь, — поспешно произнес Рыжий.

— А кто? — нахмурилась Марья. — Вы всю еду отравили?

— Это не они, — подтвердил я. — Селяне бы не решились, зная, что с нами пройдет сын старосты. Заклятье на мясо было наложено уже здесь. Скорее всего, Суворову отвели глаза и испортили еду. Или…

Я обернулся к Проньке, который с бледным лицом стоял рядом с Леньками.

— Думаешь, парень подменил? — уточнил Олег.

Я покачал головой:

— Он шел последним. И у него был рюкзак с едой. Кто-то мог отвести парню глаза, вытащить одну или несколько упаковок с пайком, осторожно вскрыть их и наложить заклятье.

Леньки переглянулись:

— Такого раньше не было, мастер ведьмак, — произнес Щербатый и почесал в затылке. — С туристами все нормально было.

— Раньше и ведьмаки в Лукоморье не заходили, — ответил я, выбросил пакет в кусты и поманил сына старосты:

— Тащи сюда рюкзак.

Парень с опаской подошёл ко мне, поставил передо мной мешок. Я развязал шнурки, поднял торбу и вытряхнул содержимое в траву. Указал на разноцветные упаковки сухих пайков:

— Нужно внимательно все проверить. И все вскрытые, надорванные или проколотые пакеты лучше оставить здесь.

— А что делать с Сергеем? — уточнил Шереметьев.

Он указал на бледного парня, который лежал в траве без движения.

— Кто-то должен отнести его в деревню, — спокойно ответил я.

Ведьмаки переглянулись:

— Ну в принципе я могу, — вызвался Пожарский. — Подниму его и вихрем дотащу до селения. Только…

— Кто хочет вернуться в деревню? — спросил я у проводников.

Два Лёньки, Рыжий и Щербатый, вызвались быстрее остальных. И шагнули в мою сторону.

— Помогите Пожарским отнести его в деревню. И вызовите лекаря, чтобы он осмотрел Суворова, — строго произнес я.

— Зачем нам идти вдвоем? — удивился Иван. — Проводники отнесут, я помогу.

— За тем, что по дороге вам может встретиться какая-нибудь тварь, — пояснил я. — И в одиночку ты можешь с ней не справиться.

— Я? — переспросил Иван. — Не справлюсь?

— Мы в Лукоморье, брат, — мягко произнес я. — В этом лесу водятсся существа, которые куда страшнее упырей.

— Миша прав, — согласилась Алина. — Здесь может быть опасно даже для ведьмака.

И в этот момент Суворов захрипел и резко сел на земле, прерывая нашу беседу. Осмотрел собравшихся осоловелыми глазами. И слабо прохрипел:

— Что… случилось?

— Ну вот, живой, — усмехнулся Иван. — И тащить не придется.

Шереметьевы подошли к сидящему на траве Сергею:

— Как ты? — обеспокоенно уточнила Алина, присев рядом с парнем.

— Нормально, — неуверенно ответил он и добавил. — Вроде. Почему я мокрый и весь в грязи?

— Ты буянил, — просто ответил Пожарский. — Пришлось тебя слегка остудить.

Олег протянул Суворову ладонь, помогая подняться на ноги:

— Идти сможешь? — уточнил он.

Сергей кивнул и ухватился за протянутую руку, поднимаясь с грязной земли.

Иван же обернулся ко мне:

— Ну вот. Проблема решена. А то мне уж показалось, что ты хотел присвоить весь подвиг себе, — произнес он и хитро прищурился. — Я ведь прав, брат? Ты хотел одолеть чудище в одиночку?

— Само собой, — кивнул я, и близнецы Пожарские рассмеялись. А я продолжил:

— Но продукты все равно придется внимательно проверить.

Гнездовье-вороновье

Очиститься от грязи обескураженному Суворову удалось без особого труда. Он вошел в холодный ручей, и вода вокруг него тотчас забурлила. Затем парень выбрался на берег и от его одежды поднялся густой пар. Ткань стала сухой, хоть и слегка помятой.

— Руны не выгорели? — озаботилась Алина.

Сергей задрал рукав куртки и под ним виднелись рисунки, которые не пострадали.

— Как я мог стать одержимым? — произнес он сдавленно и с отвращением взглянул в сторону настороженных проводников. — Ведь я не какой-то деревенщина.

— Мы в особом месте, — ответил я. — И тут надо быть осторожными.

— Не могу поверить, что причинил тебе вред, — обратился ведьмак к Шереметьевой и осторожно коснулся ее скулы, на которой темнела небольшая царапина, оставленная кольцом Суворова.

— Все хорошо, — княжна смущенно опустила глаза.

— Прости, — очень тихо сказал парень и я заметил, как сильно он сжал кулаки.

— Ты можешь продолжить путь или вернешься в деревню? — спросил своего родича Олег.

— Я в порядке, — нахмурился парень.

— Точно?

— Пусть Морозов скажет, — неожиданно предложил потерпевший. — Он видит во мне что-то свое, темное?

Вместо того чтобы возмутиться, я подошел к нему и развернул, ухватив за плечо. Внимательно посмотрел в глаза и мрачно потребовал:

— Покажи зубы.

Может, он и удивился моему приказу, но не стал возражать и ощерился. Но вышло у него по-человечески и ничего похожее на оскал существа в нем не обнаружилось.

— Хорошие зубы. И все на месте, что удивительно, учитывая, какими шутками ты разбрасываешься, — буднично сообщил я. — Если мы продолжим путь, то надо двигаться сейчас. Не хотелось бы застрять здесь с наступлением ночи.

При упоминании возможной задержки проводники заволновались.

— Милсдари, нельзя тута ночью быть. Живыми мы отсюда не выйдем.

Марья посмотрела на часы, которые были на ее запястье, потом постучала по циферблату и нахмурилась.

— Какая-то дичь, — фыркнула она.

— Что случилось?

— Часы встали. Но они неубиваемые. У них вечная гарантия…

— Хватит об этом, — отмахнулся от возмущения сестры Иван. — Тут некому оценить рекламную интеграцию.

Я поднял голову к небу, поняв, что не вижу солнца и не могу определить, как высоко оно располагается.

— Больше шести часов мы тут не задерживаемся, — Длинный Ленька остервенело, грыз прутик, будто не замечая, что тот грязный. — И иногда получается, что выходим к вечерней зорьке токма. Хотя в Лукоморье вступали на рассвете.

— То есть время тут может не соответствовать реальному, — резюмировал я.

— Никто не читал описания в справочнике Синода? — удивленно уточнила Алина и подняла рукав, обнажая запястье.

На нем было надето трое механических часов на металлических браслетах.

— Надо взять показания с каждого циферблата, сложить их и вычислить среднее значение…

Я вдруг понял, что на моих собственных часах, которые достались мне от мироходца, есть несколько кругов со стрелками. С этой мыслью я посмотрел на них и с удивлением понял, что секундные стрелки двигаются с разной скоростью. Поразмыслив, я решил, что самое важное для этого